– Ты ведь не будешь скучать по этому месту, правда?
Полынь оглянулась. Глаза, привыкшие к яркому свету, увидели в тоннелях позади лишь темноту.
Она сняла с пояса цеп, размахнулась и зашвырнула его так далеко, как только смогла.
– Скучать не буду, но это место определённо будет мне сниться, – сказала она и шагнула в лифт.
Стены были неподвижны – но давили всё сильнее и сильнее. Джоз не выдержал и уселся на пол. Полынь упрямо осталась стоять, не желая уступать Старшему Инженеру хотя бы в этом; но лодыжки уже онемели, словно наконец-то обратились в костяные копыта.
Непрерывный скрежет и стук где-то над головой, за пластинами потолка, медленно истачивал разум, ни на секунду не давая расслабиться и отдохнуть.
– Неужели до Города так далеко? – спросил Джоз.
Замершая в полной неподвижности Сара шевельнулась и медленно покачала поросшим грибами шлемом:
– Нет-нет, мы поднимаемся выше.
– Мы сейчас над Городом?!
– Да.
– Как жаль, что тут нет окон…
В тесной кабине снова повисла тишина.
– Мы могли бы остановиться и передохнуть в Городе, – сказала Старший Инженер, – но этот лифт проходит через жилище одного странного каястха. Не хотелось бы с ним встречаться. Иногда я забираю у него тела с потухшей высшей нервной деятельностью. Обратно привожу ему чистое мясо.
– Но зачем? – невольно заинтересовалась Полынь.
– Возможно, он его ест.
– Кажется, я знаю, о ком речь… – буркнул Джоз с побледневшим лицом.
Шум над головой затих. Тело на мгновение полегчало, словно попыталось оторваться от твёрдого пола.
– Никакие слова и никакая подготовка вам не помогут, – вдруг очень серьёзно сказала Сара, – но не беспокойтесь. Сетчатка восстановится. Вам просто надо будет посидеть на одном месте. И не стесняйтесь кричать.
Полынь даже не успела возразить – палец Старшего Инженера коснулся стены, и та снова разошлась по вертикальному шву.
В глаза ударило белое пламя. Словно двумя раскалёнными прутами оно прожгло череп насквозь через глазницы и оставило после себя только боль. Полынь с криком рухнула на пол и попыталась прикрыться руками, но ничего не увидела. Сияние забрало глаза, а взамен оставило только себя.
Медленно, очень медленно перед глазами начали появляться цветные круги. Они плясали и кружились, сливаясь в обширные пятна. Вскоре эти пятна вытеснили сияние и заполнили собой всё вокруг.
Полынь уставилась в бездонную синеву.
От гигантской синей бездны её отделяла только составленная из треугольников решётка. Полынь протянула руку, но пальцы схватили только пустоту – решётка оказалась очень, очень далеко.
– Небо!.. – послышался голос Джоза. – Это Яркое Солнце и Чистое Небо! Небо цвета твоих глаз, смотри!
Он схватил Полынь за руку. Она отчаянно заморгала и прищурилась. Мир неторопливо покачнулся и перевернулся – исчерченная решёткой синяя бездна уплыла вверх, а внизу показался привычный серый пол. Огромный зал простирался во все стороны; далёкие стены не приносили облегчения от огромной пустоты – они оказались прозрачными, словно собранными из застывшей воды. Тонны и тонны стекла, такого прозрачного, как будто его и нет вовсе.
Хотелось лечь и свернуться клубком, собрав себе привычные близкие стены из собственных ладоней, хотелось закрыть болящие глаза, чтобы сбежать во тьму от жадной сияющей пропасти. Но Полынь упрямо заскрипела зубами.
– Это и есть снаружи? – спросила она. – Мы вышли, мы свободны?
– Нет-нет, – ответила Сара с лёгким смешком. – Это всего лишь фойе. Вам не повезло, сегодня довольно солнечный день. Следуйте за мной, наш транспорт прибыл.
– Это же монорельс для чиновников! – воскликнул Джоз.
Полынь оглянулась. Длинный и просторный зал обрывался ровным вертикальным отрезом; у него лежала на боку большая цистерна с множеством стеклянных окон.
«Поезд, – подсказала память. – Так вот как выглядит поезд на самом деле».
– Кажется, это будет моя первая поездка на монорельсе, – продолжил Джоз, – наверху… То есть, внизу я предпочитал ходить пешком.
– Главное, чтобы эта поездка осталась последней, – ответила Старший Инженер. Она раздвинула двери вагона и со скрежетом протиснулась внутрь.
Лёгкое дрожание пола под ногами только усиливало волнение, словно вибрация раздражала сердце, заставляя его биться чаще. Полынь крепко ухватилась за край кресла и со страхом уставилась в окно.
За большими и прозрачными окнами пламенело всё то же вездесущее сияние бездны. Казалось, стоит только ослабить хватку, утерять бдительность, и бездонное небо вырвет тебя прямо сквозь стекло и утащит туда, вверх, где нет ни стен, ни пола – только вечное движение в никуда.
– Старайся смотреть на то, что внизу, – сказала Сара; она сидела прямо на полу в проходе между креслами, аккуратно сложив руки на коленях. – Внизу более понятные тебе вещи. Лучше привыкать к реальному миру постепенно.
Полынь с трудом оторвалась от удивительной синевы и перевела взгляд на пейзаж под монорельсом.
Огромные шестиугольные бассейны выстилали поле до самого горизонта. То, что издалека показалось простыми тонкими чёрточками-переборками, вблизи превратилось в невероятно толстые стены – по верху некоторых из них были выложены настоящие дороги.
– Это обратная сторона неба Города… – прошептал рядом Джоз. – Смотри, в них зелёная вода! Как в парке, помнишь?
– Значит, здесь живут водоросли?
– Да! Мы вознеслись на само небо. Но здесь нет ангелов, нет праведников… Где сам Франк-Спаситель? Почему нас не встречают?
– Очередная ложь, – буркнула Полынь.
Старший Инженер неожиданно протянула руку и ткнула пальцем в сторону:
– Ну почему же ложь? Вот ваши ангелы.
Вдали показались маленькие тёмные фигурки, сутулые и странно искажённые. Они бродили в бассейнах на неестественно длинных конечностях, как на ходулях, бороздя ими спутанную кашу водорослей.
Джоз упёрся лбом в стекло, пытаясь разглядеть их поближе:
– Кто это?
– Мои коллеги, – тихо ответила Сара. – Другие Старшие Инженеры. К счастью, они не стали нас встречать. У меня с ними небольшие расхождения во взглядах.
– Взглядах на что?
– На будущее Города. И всего мира, если уж на то пошло. Мне претит их наивный оптимизм. Но теперь, когда Петер на моей стороне…
Она сбилась на неразборчивое бормотание, но вскоре встала со своего места и сказала вслух:
– Приехали!
Вагон медленно остановился у огромной стены.
Серая и шероховатая плоскость вздымалась из пола и вертикально уходила к небесам, расплываясь в сизую дымку. Стена простиралась в обе стороны, сливаясь с полоской горизонта; она едва заметно закруглялась и обнимала краями поле шестиугольников.
Выйдя из вагона, Сара подошла к огромной, выпирающей из стены двери. Некоторое время она возилась с замком, после чего схватилась за край и с усилием потащила его на себя. С ужасающим скрежетом из стены выполз целый пласт металла – толщина двери почти превращала её в куб.
За дверью открылся чёрный провал коридора. В лицо Полыни ударил сухой и прохладный ветер, полный незнакомых запахов.
Старший Инженер развернулась и отряхнула руки:
– Наверное, я должна выдать вам результаты исследований, собранные образцы, документы и заключения… Но у вас даже нет карманов. В конце концов, результаты и образцы – это вы. Занудам из Гарварда хватит и этого.
– Это и есть оно? – с волнением спросила Полынь; пересохшее горло превратило слова в хриплый кашель. – Это выход на свободу?
– Да, конечно. Идите и не вздумайте возвращаться.
– Разве мы не должны освободить остальных? – голос Джоза тоже прозвучал сипло и глухо. – Разве ты не пойдёшь с нами?
– У меня ещё много работы. А остальные… Не беспокойтесь об этом. Городу недолго осталось. Великий Разрушитель снял печать, насильно разделённая система устремилась к равновесному состоянию. Стремление биосферы к самоорганизации сильнее, чем кучка упрямцев с дубинками, охраняющих открытую дверь.
